Индиго, бля!
АДМИН, КАМЕНТЫ ОТПРАВЛЯЮТСЯ!!!
Индиго, бля!
Орион думает сменить НИК 
Вопрос: Какой ник взять?
| 1. O-ri-on | 1 | (16.67%) | |
| 2. Orion | 0 | (0%) | |
| 3. Орион | 0 | (0%) | |
| 4. Охренеон | 2 | (33.33%) | |
| 5. Midnight Owl (в этом случае кардинально меняется дизайн) | 2 | (33.33%) | |
| 6. Warakurna (+ опять же смена дизайна) | 0 | (0%) | |
| 7. Глэмка | 1 | (16.67%) | |
| Всего: | 6 | ||
Индиго, бля!
http://diary.ru/~diary-support/?com...postid=26168415
ЗАВТРА??? В ОБЕД??? Что ж, подождем. Спасибо администраторам.
А я пойду учить свой словенский
ЗАВТРА??? В ОБЕД??? Что ж, подождем. Спасибо администраторам.
А я пойду учить свой словенский
Индиго, бля!
(ето йа 
)Каменты не отправляются ужо второй день. Накатаю админам
Индиго, бля!
пасмотрим)))
У меня начались к-а-н-и-к-у-л-ы!!
среда, 28 марта 2007
Индиго, бля!
вторник, 27 марта 2007
Индиго, бля!
Орион учит словенский... Очень интересный язык. Что самое интересное - как бедные словенцы на нём говорят... Почитала кое-что маме, а она посоветовала выучить несколько словенских фраз и ругаться ими 
Во, почитайте вслух с выражением: (это гимн Словении )
читать дальше
И смотрите, ЧТОБ НИКОГО РЯДОМ НЕ ОКАЗАЛОСЬ!!! А то мама уже на третьем куплете запретила мне ругаться! 
Почитала кое-что маме, а она посоветовала выучить несколько словенских фраз и ругаться ими Во, почитайте вслух с выражением: (это гимн Словении
)читать дальше
И смотрите, ЧТОБ НИКОГО РЯДОМ НЕ ОКАЗАЛОСЬ!!!
А то мама уже на третьем куплете запретила мне ругаться! 
понедельник, 19 марта 2007
Индиго, бля!
- Отдать тебе любовь?
- Отдай!
- Она в грязи...
- Отдай в грязи!..
- Я погадать хочу...
- Гадай.
- Еще хочу спросить...
- Спроси!..
- Допустим, постучусь...
- Впущу!
- Допустим, позову...
- Пойду!
- А если там беда?
- В беду!
- А если обману?
- Прощу!
- "Спой!"- прикажу тебе..
- Спою!
- Запри для друга дверь...
- Запру!
- Скажу тебе: убей!..
- Убью!
- Скажу тебе: умри!..
- Умру!
- А если захлебнусь?
- Спасу!
- А если будет боль?
- Стерплю!
- А если вдруг - стена?
- Снесу!
- А если - узел?
- Разрублю!
- А если сто узлов?
- И сто!..
- Любовь тебе отдать?
- Любовь!..
- Не будет этого!
- За что?!
- За то, что не люблю рабов.
- Отдай!
- Она в грязи...
- Отдай в грязи!..
- Я погадать хочу...
- Гадай.
- Еще хочу спросить...
- Спроси!..
- Допустим, постучусь...
- Впущу!
- Допустим, позову...
- Пойду!
- А если там беда?
- В беду!
- А если обману?
- Прощу!
- "Спой!"- прикажу тебе..
- Спою!
- Запри для друга дверь...
- Запру!
- Скажу тебе: убей!..
- Убью!
- Скажу тебе: умри!..
- Умру!
- А если захлебнусь?
- Спасу!
- А если будет боль?
- Стерплю!
- А если вдруг - стена?
- Снесу!
- А если - узел?
- Разрублю!
- А если сто узлов?
- И сто!..
- Любовь тебе отдать?
- Любовь!..
- Не будет этого!
- За что?!
- За то, что не люблю рабов.
Индиго, бля!
Просьба.
И если кто-нибудь повелевает сном,
взбираясь по нагромождеьям слов,
прошу его я только об одном:
не надо присылать мне вещих снов!
Пускай они приходят не ко мне, -
я сновиденьям верить не хочу...
Но жаль, что перестал летать во сне.
Ты небо мне пришли. А вдруг взлечу!
А вдруг не побоюсь! А вдруг смогу!..
Ещё пришли, зовя в небытиё,
простую, очень главную строку.
Да так, чтоб я не позабыл её...
Дожди идут. На степь наводят лоск.
Бормочет море, что закат тяжёл...
Не посылай мне снов, в которых – ложь.
Есть явь. Есть жизнь, где мы, бывает, лжём....
Не посылай мне снов, в которых страх.
Есть явь. Есть озабоченность штабов.
И есть Земля, оглохшая от драк,
давно потрескавшаяся от бомб...
Я не хочу во сне пускаться в путь,
ведь я и так в пути – пока живу...
Не надо, чтобы я кого-нибудь
спасал во сне. Пусть лучше – наяву!..
Спят реки. Под корягой дремлет сом.
Растут грибы в молчании лесном...
И если кто-нибудь повелевает сном –
пусть просто сон пришлёт.
Спокойный сон.
И если кто-нибудь повелевает сном,
взбираясь по нагромождеьям слов,
прошу его я только об одном:
не надо присылать мне вещих снов!
Пускай они приходят не ко мне, -
я сновиденьям верить не хочу...
Но жаль, что перестал летать во сне.
Ты небо мне пришли. А вдруг взлечу!
А вдруг не побоюсь! А вдруг смогу!..
Ещё пришли, зовя в небытиё,
простую, очень главную строку.
Да так, чтоб я не позабыл её...
Дожди идут. На степь наводят лоск.
Бормочет море, что закат тяжёл...
Не посылай мне снов, в которых – ложь.
Есть явь. Есть жизнь, где мы, бывает, лжём....
Не посылай мне снов, в которых страх.
Есть явь. Есть озабоченность штабов.
И есть Земля, оглохшая от драк,
давно потрескавшаяся от бомб...
Я не хочу во сне пускаться в путь,
ведь я и так в пути – пока живу...
Не надо, чтобы я кого-нибудь
спасал во сне. Пусть лучше – наяву!..
Спят реки. Под корягой дремлет сом.
Растут грибы в молчании лесном...
И если кто-нибудь повелевает сном –
пусть просто сон пришлёт.
Спокойный сон.
среда, 14 марта 2007
Индиго, бля!
Гитара ахала, подрагивала, тенькала,
звала негромко, переспрашивала, просила.
И эрудиты головой кивали: «Техника!..»
Неэрудиты выражались проще: «Сила!..»
А я надоедал:
- Играй, играй , наигрывай!
Играй что хочешь. Что угодно. Что попало...
Из тучи вылупился дождь такой наивный,
как будто в мире до него дождей не падало...
Играй, играй!
Деревья тонут в странном лепете...
Играй, наигрывай!..
Оставь глаза открытыми.
На дальней речке стратовали гуси-лебеди –
и вот, смотри, летят и машут крыльями...
Играй, играй!
Сейчас в большом нелёгком городе
есть женщина высокая, надменная.
Она, наверное, перебирает горести,
как ты перебираешь струны. Медленно...
Она всё просит написать ей что-то нежное.
А если я в ответ смеюсь – не обижается.
Сейчас выходит за порог. А рядом – нет меня.
Я очень без неё устал.
Играй, пожалуйста...
Гитара ахала. Брала аккорды трудные,
она грозила непонятною истомою...
И все, кто рядом с ней сидели, были струнами.
А я был – как ни странно – самой тоненькой.
звала негромко, переспрашивала, просила.
И эрудиты головой кивали: «Техника!..»
Неэрудиты выражались проще: «Сила!..»
А я надоедал:
- Играй, играй , наигрывай!
Играй что хочешь. Что угодно. Что попало...
Из тучи вылупился дождь такой наивный,
как будто в мире до него дождей не падало...
Играй, играй!
Деревья тонут в странном лепете...
Играй, наигрывай!..
Оставь глаза открытыми.
На дальней речке стратовали гуси-лебеди –
и вот, смотри, летят и машут крыльями...
Играй, играй!
Сейчас в большом нелёгком городе
есть женщина высокая, надменная.
Она, наверное, перебирает горести,
как ты перебираешь струны. Медленно...
Она всё просит написать ей что-то нежное.
А если я в ответ смеюсь – не обижается.
Сейчас выходит за порог. А рядом – нет меня.
Я очень без неё устал.
Играй, пожалуйста...
Гитара ахала. Брала аккорды трудные,
она грозила непонятною истомою...
И все, кто рядом с ней сидели, были струнами.
А я был – как ни странно – самой тоненькой.
вторник, 13 марта 2007
Индиго, бля!
Взял билет до станции Первая любовь.
Взял его негаданно. Шутя. Невзначай.
Не было попутчиков. Был дым голубой.
Сигареты кислые. И крепкий чай.
А ещё шаталась монотонная мгла.
А ещё задумчиво гудел паровоз..
Там, на этой станции вершина была.
Тёплая вершина. До самых звёзд.
Ты её по имени сейчас не зови,
Хоть она осталась – лицом на зарю.
Встал я у подножия Первой любви.
Пусть не поднимусь уже – таак посмотрю.
Потянулся к камню раскалённой рукой.
Голову закинул, торопясь и дрожа..
А вершины вроде бы и нет никакой.
А она, оказывается, в пол-этажа...
Погоди!
Но, может быть, память слаба?..
Снег слетает мудро. Широко. Тяжело.
В слове буквы смёрзлись. Во фразе – слова...
Ах, как замело всё! Как замело!..
И летел из прошлого поезд слепой.
Будто в долгий обморок, в метели нырял...
Есть такая станция - Первая любовь.
Там темно и холодно.
Я проверял.
Взял его негаданно. Шутя. Невзначай.
Не было попутчиков. Был дым голубой.
Сигареты кислые. И крепкий чай.
А ещё шаталась монотонная мгла.
А ещё задумчиво гудел паровоз..
Там, на этой станции вершина была.
Тёплая вершина. До самых звёзд.
Ты её по имени сейчас не зови,
Хоть она осталась – лицом на зарю.
Встал я у подножия Первой любви.
Пусть не поднимусь уже – таак посмотрю.
Потянулся к камню раскалённой рукой.
Голову закинул, торопясь и дрожа..
А вершины вроде бы и нет никакой.
А она, оказывается, в пол-этажа...
Погоди!
Но, может быть, память слаба?..
Снег слетает мудро. Широко. Тяжело.
В слове буквы смёрзлись. Во фразе – слова...
Ах, как замело всё! Как замело!..
И летел из прошлого поезд слепой.
Будто в долгий обморок, в метели нырял...
Есть такая станция - Первая любовь.
Там темно и холодно.
Я проверял.
Индиго, бля!
Как много эта женщина
знает про меня!..
Я чувствую: скрежещуще
закрылась западня!..
У ветра вкус ирисочный.
Река черна, как морс.
Садится иней призрачный
на мой бесстыдный мозг.
Где – неживые заросли
непроходимых трав.
Где глухо и безжалостно
ворочается страх.
Где за полночь радения
щемящи, как вокзал.
Где вдруг хлестнут видения,
как бритвой по глазам!
Всё это ей прошепчено.
Расхвастано, звеня...
Как много эта женщина
знает про меня!..
Сады от вьюг воспрянули,
беснуются коты...
И мы опять расправили
павлинии хвосты.
То свадьбой, то поминками
врезаются года...
А мы о ней – с подмигами.
Красавица, айда!
Айда – в тугую патоку!
Айда – на сквозняки!
Скорей!
Уже распахнуты
ночные кабаки!
Всё это наша вотчина,
пока не сгинул век!..
Она неразговорчива.
Она глядит поверх.
Беспомощна.
Торжественна.
Трава судьбы горчит...
Как много эта женщина
знает.
И молчит.
знает про меня!..
Я чувствую: скрежещуще
закрылась западня!..
У ветра вкус ирисочный.
Река черна, как морс.
Садится иней призрачный
на мой бесстыдный мозг.
Где – неживые заросли
непроходимых трав.
Где глухо и безжалостно
ворочается страх.
Где за полночь радения
щемящи, как вокзал.
Где вдруг хлестнут видения,
как бритвой по глазам!
Всё это ей прошепчено.
Расхвастано, звеня...
Как много эта женщина
знает про меня!..
Сады от вьюг воспрянули,
беснуются коты...
И мы опять расправили
павлинии хвосты.
То свадьбой, то поминками
врезаются года...
А мы о ней – с подмигами.
Красавица, айда!
Айда – в тугую патоку!
Айда – на сквозняки!
Скорей!
Уже распахнуты
ночные кабаки!
Всё это наша вотчина,
пока не сгинул век!..
Она неразговорчива.
Она глядит поверх.
Беспомощна.
Торжественна.
Трава судьбы горчит...
Как много эта женщина
знает.
И молчит.
Индиго, бля!
Подражание бардам.
Жизнь летит по шоссе,
От любви до любви..
Полпланеты – в росе.
Полпланеты – в крови.
Тают угли в золе,
Как огарок свечи.
Полпланеты – в заре.
Полпланеты – в ночи.
Я кидаюсь к мечте,
А догнать не могу.
Полпланеты – в дожде.
Полпланеты – в снегу.
Я за отблеск в окне
Благодарен судьбе...
Полпланеты – во мне.
Полпланеты – в тебе
...
Ты мне сказала:
«Ночью
я тебя видала с другой.
Снилось: на тонкой ноте
в печке гудел огонь.
Снилось, что пахло гарью.
Снилось: метель мела.
Снилось, что та – другая –
тебя у метро ждала.
И это было началом
и приближеньем конца...
Я где-то её встречала –
жаль, не помню лица.
Я даже тебя не помню.
Помню, что это – ты...
Медленно и небольно
падал снег с высоты.
Сугробы росли неизбежно
возле холодной скамьи.
Мне снилась твоя усмешка.
Снились слёзы мои...
Другая сидела рядом.
Были щёки бледны...
Если всё это неправда,
Зачем тогда снятся сны?!
Зачем мне – скажи на милость –
знать запах её волос?..»
А мне ничего не снилось.
Мне просто не спалось.
Жизнь летит по шоссе,
От любви до любви..
Полпланеты – в росе.
Полпланеты – в крови.
Тают угли в золе,
Как огарок свечи.
Полпланеты – в заре.
Полпланеты – в ночи.
Я кидаюсь к мечте,
А догнать не могу.
Полпланеты – в дожде.
Полпланеты – в снегу.
Я за отблеск в окне
Благодарен судьбе...
Полпланеты – во мне.
Полпланеты – в тебе
...
Ты мне сказала:
«Ночью
я тебя видала с другой.
Снилось: на тонкой ноте
в печке гудел огонь.
Снилось, что пахло гарью.
Снилось: метель мела.
Снилось, что та – другая –
тебя у метро ждала.
И это было началом
и приближеньем конца...
Я где-то её встречала –
жаль, не помню лица.
Я даже тебя не помню.
Помню, что это – ты...
Медленно и небольно
падал снег с высоты.
Сугробы росли неизбежно
возле холодной скамьи.
Мне снилась твоя усмешка.
Снились слёзы мои...
Другая сидела рядом.
Были щёки бледны...
Если всё это неправда,
Зачем тогда снятся сны?!
Зачем мне – скажи на милость –
знать запах её волос?..»
А мне ничего не снилось.
Мне просто не спалось.
воскресенье, 11 марта 2007
Индиго, бля!
Как детство, ночь обнажена.
Земля становится просторнее...
Моя щека обожжена
пронзительным:
"Скажи мне что-нибудь!"..
"Скажи мне что-нибудь!
Скажи!
Скорей!
Пусть будут звезды - до неба.
Заполони.
Опустоши.
И все-таки
Скажи мне что-нибудь!..
Плати за то, что целовал,
Словами вечными, как прошлое...
Зачем
Учился ты словам?
Скажи мне
Что-нибудь хорошее...
За то, что ты не опроверг
Все мужество мое
Нарочное,
За бабий век,
Недлинный век -
Скажи мне что-нибудь хорошее..."
Святая
И неосторожная,
Чего ты просишь?
Правды?
Лжи?
Но шепчет женщина:
"Скажи!
Скажи мне
Что-нибудь хорошее..."
Земля становится просторнее...
Моя щека обожжена
пронзительным:
"Скажи мне что-нибудь!"..
"Скажи мне что-нибудь!
Скажи!
Скорей!
Пусть будут звезды - до неба.
Заполони.
Опустоши.
И все-таки
Скажи мне что-нибудь!..
Плати за то, что целовал,
Словами вечными, как прошлое...
Зачем
Учился ты словам?
Скажи мне
Что-нибудь хорошее...
За то, что ты не опроверг
Все мужество мое
Нарочное,
За бабий век,
Недлинный век -
Скажи мне что-нибудь хорошее..."
Святая
И неосторожная,
Чего ты просишь?
Правды?
Лжи?
Но шепчет женщина:
"Скажи!
Скажи мне
Что-нибудь хорошее..."
Стихи о сложности.
Подъезды встречают мерцаньем нечётким,
и бухает дверь за стеной деловито…
В подъездах целуются парни с девчонками.
А я им завидую.
Очень завидую…
Я всё это помню до малых подробностей:
дорога ещё непонятна, не начата.
И сразу же – нагромождение сложностей,
в которых земля
для любви предназначена!
Впервые приходится сложно молчать,
всё понимать с полуслова.
И на записки не отвечать
загадочно,
долго, сложно.
Впервые пугают случайные взгляды.
И время как вкопанное остановилось!
И веришь в великие сложные клятвы…
Неужто из сложности этой
я вырос?!
Я старше. Я здорово знаю сам:
пустяшней всех пустяков
к девичьим сердцам, дрожащим сердцам
подбирать
отмычки стихов.
Как всё это просто!
До смеха. До жути.
Далёкие клятвы однажды затихли.
Влюблённые мальчики, не обессудьте!
Наверно, и вас
пустота настигнет…
Целуются восемнадцатилетние
самозабвенно и неутомимо.
В восторженном лепете,
собственном лепете
для них открываются сложности мира!..
А я опускаю голову вниз.
Влюблённых я обхожу осторожно.
И очень тихо прошу:
- Вернись,
та, первозданная сложность.
Подъезды встречают мерцаньем нечётким,
и бухает дверь за стеной деловито…
В подъездах целуются парни с девчонками.
А я им завидую.
Очень завидую…
Я всё это помню до малых подробностей:
дорога ещё непонятна, не начата.
И сразу же – нагромождение сложностей,
в которых земля
для любви предназначена!
Впервые приходится сложно молчать,
всё понимать с полуслова.
И на записки не отвечать
загадочно,
долго, сложно.
Впервые пугают случайные взгляды.
И время как вкопанное остановилось!
И веришь в великие сложные клятвы…
Неужто из сложности этой
я вырос?!
Я старше. Я здорово знаю сам:
пустяшней всех пустяков
к девичьим сердцам, дрожащим сердцам
подбирать
отмычки стихов.
Как всё это просто!
До смеха. До жути.
Далёкие клятвы однажды затихли.
Влюблённые мальчики, не обессудьте!
Наверно, и вас
пустота настигнет…
Целуются восемнадцатилетние
самозабвенно и неутомимо.
В восторженном лепете,
собственном лепете
для них открываются сложности мира!..
А я опускаю голову вниз.
Влюблённых я обхожу осторожно.
И очень тихо прошу:
- Вернись,
та, первозданная сложность.
Человек.
Пугали богами.
А он говорил: «Враки!»
Твердили: «Держи себя в рамках...»
А он посмеивался
И в небо глядел.
И шёл по земле.
И осмеливался!
И рушились рамки!
И вновь воздвигались рамки...
«Держи себя в рамках...»
А он отвечал дерзко!
«Держи себя в рамках...»
А он презирал страхи.
А он смеялся!
Ему было в рамках тесно.
Во всех.
Даже в траурной рамке.
Пугали богами.
А он говорил: «Враки!»
Твердили: «Держи себя в рамках...»
А он посмеивался
И в небо глядел.
И шёл по земле.
И осмеливался!
И рушились рамки!
И вновь воздвигались рамки...
«Держи себя в рамках...»
А он отвечал дерзко!
«Держи себя в рамках...»
А он презирал страхи.
А он смеялся!
Ему было в рамках тесно.
Во всех.
Даже в траурной рамке.
пятница, 09 марта 2007
Индиго, бля!
Сердце.
Я засыпал усердно
В преддверии зари...
Вдруг постучало сердце.
Негромко. Изнутри.
И с самого начала
Притронулось к плечу:
«Я тридцать лет молчало.
Поговорить хочу...
Пересыхает лето.
Дожди приходят редко...
Твоя грудная клетка
Тонка, а всё же – клетка!
Она кромешней ночи,
Меня теснит она!
Я вечно в одиночке.
А в чём моя вина?
Ворочаюсь, живое,
Подччитываю дни.
Пусти меня на волю!
Клетку распахни!
Себе я крылья выращу
И всё сумею вынести...»
Стучится сердце: «Выпусти!»
А как его я выпущу?
...
Если разозлишься на меня
Так, что скажешь «Кончено!» -
Сполохи полярного огня
Вспыхнут озабоченно.
Подползут, чтобы вымолить «прости!» -
Дальние, незваные, -
Железнодорожные пути
И пути трамвайные.
Если разозлишься на меня –
Полдень переломится.
Горькими иголками звеня,
Лес тебе поклонится.
Степь не даст зазеленеть росткам,
Сделается вязкою.
Горы упадут к твоим ногам,
Ледниками звякая.
Если разозлишься на меня,
Выдохшись и выстрадав,
Звёхды в небе среди бела дня
Будто слёзы выступят.
Будут повторять: «Ты не права!..»
Ветер – дымной прядкою,
Тучи – громом, шелестом – трава,
И дрожаньем – радуга.
Будут миру предвещать беду
Чёрные ущелия...
А сначала я к тебе приду.
Сам. Просить прощения.
Я засыпал усердно
В преддверии зари...
Вдруг постучало сердце.
Негромко. Изнутри.
И с самого начала
Притронулось к плечу:
«Я тридцать лет молчало.
Поговорить хочу...
Пересыхает лето.
Дожди приходят редко...
Твоя грудная клетка
Тонка, а всё же – клетка!
Она кромешней ночи,
Меня теснит она!
Я вечно в одиночке.
А в чём моя вина?
Ворочаюсь, живое,
Подччитываю дни.
Пусти меня на волю!
Клетку распахни!
Себе я крылья выращу
И всё сумею вынести...»
Стучится сердце: «Выпусти!»
А как его я выпущу?
...
Ежедневное чудо – не чудо.
Ежедневное горе – не горе.
Настоящее горе другое.
И о нём говорить не хочу я.
Ежедневные блёстки – как ветошь.
Ежедневная ноша не давит.
В ежедневные слёзы не веришь.
Не тревожит. Надоедает.
Лжет язык в ежедневном застолье.
Ежедневные вопли писклявы.
Постоянные вздохи – не вздохи.
Ежедневные клятвы – не клятвы.
Ежедневная ссора – не ссора...
Но, над спелой росой нависая,
Вдруг встаёт ежедневное солнце,
Ошарашивая, потрясая.
Ежедневной земли не убудет...
И шепчу я, охрипнув от песен:
Пусть любовь ежедневною будет,
Ежедневной, как хлеб. Если есть он.
Ежедневное чудо – не чудо.
Ежедневное горе – не горе.
Настоящее горе другое.
И о нём говорить не хочу я.
Ежедневные блёстки – как ветошь.
Ежедневная ноша не давит.
В ежедневные слёзы не веришь.
Не тревожит. Надоедает.
Лжет язык в ежедневном застолье.
Ежедневные вопли писклявы.
Постоянные вздохи – не вздохи.
Ежедневные клятвы – не клятвы.
Ежедневная ссора – не ссора...
Но, над спелой росой нависая,
Вдруг встаёт ежедневное солнце,
Ошарашивая, потрясая.
Ежедневной земли не убудет...
И шепчу я, охрипнув от песен:
Пусть любовь ежедневною будет,
Ежедневной, как хлеб. Если есть он.
...
Если разозлишься на меня
Так, что скажешь «Кончено!» -
Сполохи полярного огня
Вспыхнут озабоченно.
Подползут, чтобы вымолить «прости!» -
Дальние, незваные, -
Железнодорожные пути
И пути трамвайные.
Если разозлишься на меня –
Полдень переломится.
Горькими иголками звеня,
Лес тебе поклонится.
Степь не даст зазеленеть росткам,
Сделается вязкою.
Горы упадут к твоим ногам,
Ледниками звякая.
Если разозлишься на меня,
Выдохшись и выстрадав,
Звёхды в небе среди бела дня
Будто слёзы выступят.
Будут повторять: «Ты не права!..»
Ветер – дымной прядкою,
Тучи – громом, шелестом – трава,
И дрожаньем – радуга.
Будут миру предвещать беду
Чёрные ущелия...
А сначала я к тебе приду.
Сам. Просить прощения.
четверг, 08 марта 2007
Индиго, бля!
Это совершенно не мой праздник, тем более не до праздников мне сейчас, но я принимаю поздравления от всех, мило улыбаюсь и желаю того же, если поздравляющий одного пола со мной. Спасибо всем, кто отметился в поздравляторе, хоть большинство мне неизвестно)))
Поздравляю всех девушек и дам с восьмым марта!
Поздравляю всех девушек и дам с восьмым марта!
среда, 07 марта 2007
Индиго, бля!
Встанет море, звеня,
Океаны – за ним.
Зашатает меня
Вместе с шаром земным!
А уснуть захочу,
После долгих погонь
Я к тебе прилечу –
Мотыльком на огонь.
Пусть идут, как всегда,
Посреди мельтешни
Очень быстро – года,
Очень медленно – дни.
...
Океаны – за ним.
Зашатает меня
Вместе с шаром земным!
А уснуть захочу,
После долгих погонь
Я к тебе прилечу –
Мотыльком на огонь.
Пусть идут, как всегда,
Посреди мельтешни
Очень быстро – года,
Очень медленно – дни.
...
Трём-четырём аккордам научусь,
И в некий знаменательный момент –
Для выражения сердечных чувств
Куплю себе щипковый инструмент.
Подарит мне басовая струна
Неясную надежду на успех.
Чтоб я к ней прикасался, а она,
Она чтоб отвечала нараспев...
Я буду к самому себе жесток
Вразгаре ночи и в разгуле дня,
Пока не станет струнный холодок
Звенящею частицею меня...
Нависну над гитарой, как беда.
Подумаю, что жизнь уразумел...
Но, может, всё же выскажу тогда
То, что сказать словами не сумел.
И в некий знаменательный момент –
Для выражения сердечных чувств
Куплю себе щипковый инструмент.
Подарит мне басовая струна
Неясную надежду на успех.
Чтоб я к ней прикасался, а она,
Она чтоб отвечала нараспев...
Я буду к самому себе жесток
Вразгаре ночи и в разгуле дня,
Пока не станет струнный холодок
Звенящею частицею меня...
Нависну над гитарой, как беда.
Подумаю, что жизнь уразумел...
Но, может, всё же выскажу тогда
То, что сказать словами не сумел.
Песня о полыни.
Зачем на склоне дня
Холодный дождь полил?
Ты целовал меня,
А на губах – полынь.
Опять приходишь ты,
Но сердце зря стучит.
Завяли все цветы,
И лишь полынь горчит.
Горчит полынь-трава.
Теперь-то знаю я:
Полынь – твои слова!
Полынь – любовь твоя!
Полынь стеной растёт.
Стоит в полях теплынь.
Твой голос – будто мёд,
А всё равно – полынь...
Полыни я нарву,
Себе гнездо совью,
И на полынь траву
Полынь-слезу пролью.
Зачем на склоне дня
Холодный дождь полил?
Ты целовал меня,
А на губах – полынь.
Опять приходишь ты,
Но сердце зря стучит.
Завяли все цветы,
И лишь полынь горчит.
Горчит полынь-трава.
Теперь-то знаю я:
Полынь – твои слова!
Полынь – любовь твоя!
Полынь стеной растёт.
Стоит в полях теплынь.
Твой голос – будто мёд,
А всё равно – полынь...
Полыни я нарву,
Себе гнездо совью,
И на полынь траву
Полынь-слезу пролью.